продолжение расказа..

Папа? В следующую пятницу у нас выпускной бал...
- Да? А я что-то не заметил ни нового платья, ни туфель, ни макияжа...
- Ну папа...
- И нигде нет Роджера, который ходил бы за тобой как привязанный...
- Кхм. Папа. Мы хотели бы знать, ничего, если после бала кое-кто из нас проведет выходные в нашем домике в горах? Так, немного... расслабился... на пару деньков. Только я и друзья... все тихо, никакого бедлама.
Роджер ведь друг, да? И надеюсь, вопроса "а кто еще?" не будет, потому как я запланировала кое-что, исключающее шумную компанию.
- Хммм. Знаешь, наверное, я был для тебя не лучшим примером, со всеми этими Барби... угу, ты права насчет них, должен признать...
Я почувствовала, что мне следует топнуть ногой и заявить "Черта с два!".
Папа вздохнул.
- Но на прошлые выходные я уезжал, и ты сидела тут одна... и если ты что-то хотела устроить, у тебя уж точно была такая возможность. И... я чувствую, что могу довериться тебе, попросив не срываться с катушек. Не подводи меня, ладно?
- О, я не буду... спасибо, папочка! - И я обняла его. Это совсем не то, что обнимать Роджера, но все равно приятно.
В общем-то он даже прав... я, может, и не намеревалась быть пай-девочкой, но уж точно буду осторожна!

Ах да... Анжела спросила, не буду ли я против, если она пойдет на бал с Брэдом. Как будто ей нужно мое позволение!
- Ну, что до меня, Брэд вполне неплох. Он со мной за эти месяцы и словом не перемолвился, но я могу понять его чувства. По крайней мере он честен и уважает мое решение.
- Вот и хорошо... потому как я подозреваю, что третий лишний, по крайней мере в том домике на тех выходных!
Я чуть было не предложила "да нет, что ты, приходи, мы не возражаем..." - но усмехнулась и сказала: "спасибо".

На этом балу я уж точно была самой крупной девушкой, и почти единственной из крупных девушек, которая попыталась одеться соблазительно. Я слышала, как девицы куда меньше меня клялись, что лучше сдохнут, чем оденут что-то с коротким подолом, или большим декольте, или с вырезом на спине... ведь что люди подумают? Из всех людей меня интересовали двое: я хотела сама чувствовать себя прекрасной и соблазнительной, и заставить Роджера сходить с ума от вожделения. Думаю, мне удалось и то, и другое. Платье у меня было зеленое. С коротким подолом. Большим декольте. С вырезом на спине. Тесное. Слишком тесное, пожалуй, но так даже лучше. Да, было мгновение паники, когда я надевала платье и забескокоилась, не переросла ли я его, ведь мерку снимали несколько недель назад... но если облегающая ткань облегала чуть плотнее, или подол задрался на пару сантиметров выше, оно и к лучшему.
Мы танцевали, и все медленные танцы Роджер сжимал меня в объятиях, и это было как в раю. После парочки быстрых танцев, однако, мы от этого отказались; ну да, я немного вспотела, но главное - я боялась, что просто выпрыгну из платья! Кроме того, танцевать рядом с Роджером было попросту опасно.
После танцев нам предстояла полуторачасовая поездка в горы, с остановкой на ужин. Я смолотила огромную порцию, как обычно. Роджер был не в курсе - эта порция планировалась лишь как подкрепление на блишайшую пару часов. На прошлой неделе я затарила наш летний домик провиантом на пару недель, даже по моим стандартам, и на сегодня был запланировал фантастический ночной пир!
Когда мы добрались, я от возбуждения даже не могла попасть ключом в замочную скважину. Стыдно, но забавно. Когда мы вошли, я просто встала посреди комнаты и ждала. Роджеру хватило секунды, чтобы уловить намек, и он обнял меня и плотно прижал к себе. Медленно-медленно он расстегнул мое платье, а я раздела его. И зачем только у смокинга столько частей? Роджер отступил на шаг и улыбнулся, и я точно знала, что ему нравится, как я выгляжу. В смысле, он стоял в одних трусах, и я видела... ну, очевидно, вы поняли.
Я знала, что мое тело месяцами пребывало в центре его внимания. Свою толику ласки и обниманий Роджер, разумеется, получал, однако такой меня он прежде никогда не видел. В купальнике - да, но не обнаженной... и то же самое я могла сказать о нем. Да, мы не торопились, но сегодня ночью время как раз подошло. Я медленно повернулась, давая ему возможность осмотреть меня со всех сторон, а потом он ринулся вперед и я снова была у него в объятиях.
- Дебора, ты прекрасна!
Мы стояли так, и мое мягкое-мягкое тело плавилось, приникая к нему все теснее, а потом я повела его в спальню.

Далее последовало первое в моей жизни величайшее эротическое переживание, и если бы я могла раз за разом повторять эти выходные - не думаю, что мне захотелось бы большего. Секс - отличная штука!.. но это я не первая говорю, верно? А знаете, что еще лучше секса? Знание, что для Роджера я самая прекрасная и так сильно возбуждаю его! Словно у меня есть над ним власть, словно вот он у меня в руках. Ну, в общем-то он и был "у меня в руках", несколько раз... но вы поняли, о чем я.
А вся эта еда? Уфф! Хорошо, что я месяцами напролет объедалась, потому как без этой практики я бы никогда такого не сделала. Было просто чудесно. Я ела, он кормил меня, и это меня возбуждало... а он скармливал мне еще больше и возбуждался еще сильнее... и от этого я хотела есть еще больше, и так далее. Ну, например, вот что у нас случилось в субботу.
Весь день напролет я жевала, так что живот был довольно плотно упакован. На ужин мы решили спуститься в поселок, где, как мне помнилось, была пиццерия. Мы оба заказали по большой пицце, но Роджер съел только пару ломтиков, так что сами догадайтесь, куда делось остальное! Он это нарочно, не сомневаюсь... Плюс большой кувшин содовой (ик!). А рядом там была крошечная кондитерская, где мы купили праздничный торт, заказанный для некоей Стеффи, но так и не выкупленный - наверное, родственники перепутали, когда у нее день рожденья? В общем, мы вернулись в домик, врубили фильм, и я уже мысленно разрезала торт, но тут Роджер заметил на столе пирог. Ну да, вчера вечером он был только-только из морозилки, мы его поставили размораживаться и потом совершенно забыли. Пока крутился фильм, я прикончила этот пирог - и почувствовала, что капитально объелась. Но как же быть с тортом?
- Нет, я должна как минимум попробовать его, - призналась я Роджеру, - он же вот так вот тут стоит и сводит меня с ума.
- Точно, абсолютно недопустимое для торта поведение. Давай-ка я его за это разрежу.
- Роджер... но я уже объелась... пообещай, что не будешь очень разочарован, если я не смогу впихнуть в себя очень уж много?
- Да нет, конечно. Можешь вообще не есть, если не хочешь.
- Ну да, "не хочешь"! Ясное дело, хочу - но не уверена, что могу.
Он поставил торт на кофейшый столик, но вместо того, чтобы дать мне вилку, мягко толкнул меня назад, зафиксировав в кресле в позиции "полулежа". А потом этот сумасшедший романтик преклонил передо мной колени, зачерпнул пальцами уголок торта и положил мне в рот.
- Ммммм...
Я съела все, облизала крем с его пальцев. Такой сладкий и вкусный!
Он зачерпнул еще кусочек, а другой рукой погладил мой набитый живот.
- Эти джинсы жутко тугие.
- Слишком тугие, - согласилась я.
Он уловил намек и расстегнул мои джинсы, пока я облизывала его пальцы, а потом перехватил инициативу, скользнул ладонью мне под блузку и расстегнул передний замок бюстгальтера. Я закрыла глаза и расслабилась, позволив Роджеру кормить меня, растирать мой живот и целовать груди и шею... Кажется, это продолжалось целую вечность. Роджер ласково скармливал мне кусочек за кусочком, а я ласково облизывала кончики его пальцев, не упуская ни капли сладкого крема. Уфф! Я объелась, я жутко объелась, на грани боли, но совершенно об этом не думала. Стеффи, кто бы она ни была, осталась без прекрасного торта. Хотя, пожалуй, чтобы раскрыть истинный его вкус, надо есть так, как я...
А потом я вдруг поняла, что последняя порция торта была достаточно давно.
- Еще?
- Все, голодающая ты моя. Больше нет.
- То есть как? Быть не может.
Я открыла глаза и увидела пустую тарелку. Уж не знаю как, но я ухитрилась сожрать все.
И тут я поняла, как на самом деле объелась, еще чуть-чуть - и меня вывернуло бы, и понимание, как же сильно я отпустила тормоза, возбудило меня еще сильнее.
- Ох... Роджер, помоги мне встать, пожалуйста...
Он так и сделал. У меня кружилась голова.
- О боже... что же я натворила...
- Дебора? Ты в порядке? Ты не заболела?
- Нет. Да. Ох... Я сейчас лопну... но меня это ТАК возбуждает. Дай я на тебя обопрусь... отведи меня в спальню... медленно, медленно... Ох, ну и обожралась же я! А теперь люби меня, только осторожно, очень-очень ласково...

После выходных мы вернулись домой, где все стало как обычно. Ну, насколько "обычно" вообще ко мне применимо. Учеба, развлечения и еда за пятерых, такого вот рода.
Как-то после школы я была дома одна. В дверь позвонили, я открыла. Барби. Странно, папа обычно предупреждал, когда ожидал гостей. Ну да ладно, будем сохранять вежливость. Наверное, я стала спокойнее. Наверное, это благодаря тому, что папа наконец признался - с этими девками у него ничего серьезного и не предвидится, хвала небесам.
- Привет! Вам, наверное, нужен папа, но его еще нет дома.
- Ох... Он сказал, что едет домой, я думала, он уже успел прибыть.
- Может, чуть погодя. Зайдете?
Она переступила порог, а я осмотрела ее внимательнее. Барби, без вариантов. Правда, на этой обычные старые джинсы не от кутюр, однако фигура, лицо и все прочее - один в один. Как-то при папе я вслух предположила, что в Югославии есть завод, где этих Барби штампуют тысячами, по единому шаблону с легкими вариациями в цвете волос и кожи. Эта была брюнеткой - уже не совсем обычно, но мало того, прическа выглядела так, словно над ней колдовали меньше часа... Мне стало интересно.
- Я Дебора, - представилась я гостье, когда мы сели. - Зовите меня Деб.
- Привет, Деб. Я Джерри.
- J-E-R-I? - Да, конечно, я намеревалась сохранять вежливость, но это было выше моих сил. К счастью, большая часть Барби не воспринимает подобное в качестве оскорбления.
Она рассмеялась.
- Ну, если бы я танцевала в стриптизе, то быть может, а так - G-E-R-R-Y. Одному богу известно, почему моя мать решила, что "Джеральдина" - чудесное имя для девочки.
Она поднялась и осмотрела шкафчик с редкостями. Если это была инвентаризация, ей не повезло: здесь папа держит ископаемые. Да, возможно, это самая ценная вещь в комнате, но отнюдь не в смысле денег.
- Ух ты, археоптерикс! - Она восхищенно осмотрела экспонат, потом нахмурилась. - Но это должно быть копией. Надеюсь, что так и есть.
- Ну, поскольку их в мире всего полдюжины, да.
Это был еще динозавр или уже первая птица? Черт его знает, но интересно, что она распознала эту штуку.
Джерри нетерпеливо меряла гостиную шагами, заглянула в папин кабинет. Заметила гитару:
- Вы играете?
- Я по части пианино. Это папина.
- А... Отменный инструмент.
- Папа говорит, это просто коробка со струнами.
- Да, но это - хорошая коробка со струнами.
К моему удивлению, она потянулась к гитаре, но остановилась:
- Он не будет возражать?
Я пожала плечами. В конце концов, это лишь коробка со струнами, музыка - в том, кто играет.
Она взяла несколько аккордов, и тут я поняла, что музыка-то знакомая. Одна из тех, что написал папа. Потом я увидела, что она читает нотную запись, которую папа оставил на пюпитре. Звучала музыка превосходно; не так, как играл папа, но в самом деле хорошо.
- Можешь напеть? Хочу послушать, как это звучит со словами.
А тут и слова есть?
- Э, конечно.
И я начала петь, вплетая незнакомые слова в мелодию, которую сто раз слышала. Это оказалась любовная песня для мамы. Я несколько моргнула, сгоняя слезы - нет, я не стану плакать перед этой женщиной.
- Это было чудесно.
О да. Я могла лишь кивнуть, и конечно она это заметила.
- Прости, Деб. Я не должна была бы шататься тут и копаться в вещах твоего отца. Прошу прощения. - Джерри виновато смотрела на меня, ей действительно было стыдно. - Лучше я уйду. А с твоим отцом увидимся в другой раз. Э... я позвоню.
Она поставила гитару обратно на стойку и встала, собираясь уходить.
- Что мне сейчас нужно, это срочно что-то сжевать, - пробормотала она вполголоса, - из-за этой запарки даже не пообедала.
- Не уходите! - Не могла же я ее вот так вот выгнать. Нет, конечно, я не очень-то радовалась отцовским свиданиям, но выгонять ее только потому, что я расхныкалась... - Давайте-ка я лучше вам чего-нибудь выделю. - Не давая ей возможности возразить, я практически поволокла Джерри на кухню. - Давайте, и сама заодно перехвачу.
- Ну ладно... если ты уверена, что все в порядке. Что у вас там есть?
- Э... - Что у нас там есть? Весь мой запас калорий, само собой. Не та снедь, на которую согласится даже самая-самая лучшая Барби. Наверное, мне вспомнилась та, последняя Барби, потому как я предложила: - Мороженое?
- Давай!
Я поставила контейнер на стол, достала вазочки и половник. Повариха куда-то переложила ложки... где же они? Пока я шарилась по ящикам, Джерри наполнила вазочки. Отменные, солидные порции. Не по моим меркам "солидные", само собой, так ведь это и не моя личная вазочка, в которую входит цельная коробка мороженого, - но куда как больше, чем нормальная Барби способна съесть. Когда я увидела, что вазочки наполнены практически поровну, меня охватило раскаяние: я поняла, что ожидала от нее оскорбления. Если бы она положила мне больше, я подумала бы "ну да, я толстая и должна есть больше, угу", а если бы меньше - "я толстая, и потому мне не следует много есть". А это нечестно, даже имея дело с Барби!
- Ух ты! Шоколад, миндаль, карамель, сливки и ириска! Никогда такого не встречала, надо запомнить, отличная штука!
- Э... и на миллион калорий. - Само собой, поэтому я такое и ем. Ну и потому что вкусное.
- И что? - Джерри вгрызлась в свою порцию и прикончила ее раньше, чем я свою. - Я ем то, что хочу, и о подобном беспокоиться не намерена. Поверь, если отпустишь поводья - жизнь станет куда счастливее.
Это что, сон?!
- Еще хотите?
Ну да, я ее проверяла, а вдруг она меня подкалывает?
- Конечно!
Я наполнила ее вазочку, ну и себе положила добавки.
- Э, Джерри... если ты так ешь...
- То почему я не толще тебя? - ухмыльнулась она.
Ха, несколько месяцев назад папа за подобный комментарий почти вышвырнул ту Барби за порог. Но сейчас... сейчас никакого оскорбления и не было, просто вопрос.
- Угу. Так почему же?
- Всему виной этот проклятый обмен веществ. Гипер. Я всегда голодна, ем за двоих и не поправляюсь и на грамм. Парни жаловались, что толстеют из-за меня, потому что всегда едят то же, что и я. Но женщины еще хуже, они утверждают, что у меня скрытая булимия или что-то типа того, иначе как же это я столько ем и остаюсь стройной. - Она пожала плечами. - Но какое мне до них дело?
- Многие женщины сказали бы, что вам повезло.
- Именно это оно и есть. Везение. Наверное, я просто правильно выбрала родителей - если, по-твоему, быть стройной так уж важно. - Джерри взяла вазочки и отнесла в раковину, собираясь помыть, но тут я вдруг вспомнила, кто тут хозяйка, и перехватила у нее эту работу. - А еще я унаследовала слабую спину и крепкие зубы. Вот такая вот я. И почему только люди не могут понять, что это лишь внешность, а не суть! Мне доставило бы куда больше удовольствия, если бы меня похвалили за удачный чертеж, или за то, как я играю на гитаре...
Тут зазвонил телефон. Папа.
- Здравствуй, отец мой. Ты опаздываешь на свидание, она уже волнуется, где ты.
- Какое свидание? Сегодня вечером никакого свидания у меня нет.
Одновременно с этим Джерри воскликнула:
- Какое свидание?
- Я просто звонил предупредить, что тебе должны передать пакет. Завтра у нас совещание, но одному из инженеров оказалось удобнее забросить все ко мне это сегодня днем. А что там со свиданием?
- Неважно... просто поторопись домой, ладно? У нас гостья за ужином.
- Свидание? - повторила Джерри. - Я просто собиралась порботать с твоим отцом над эквадорским проектом, у меня с собой бумаги и демонстрационные образцы, только и всего.
- Отлично. Он скоро приедет. Э... присоединитесь к нам за ужином? Вам следует ответить "да".
- Точно? Я совершенно не собиралась...
- Нет-нет... Я настаиваю. Пожалуйста, оставайтесь. - Ну пожалуйста!
Ужин был отличный, мы поболтали, а потом я извинилась, сказала, что пора спать, и удалилась. Спать. Чем там занимались папа и Джерри, не знаю, но беседовали они еще долго. Конечно, это могли быть и инженерные дела, но потом я услышала музыку и пение - нет, не мамина песня, что-то другое. Дальше я заснула и не слышала, что там было еще. Утром Джерри не было, но папа на пятницу запланировал вывести ее в свет. Уррра!

- Как бы это нам еще добавить к твоей диете сало...
- Что-что?
- Свиное сало.
У Анжелы новый пунктик: она выискивала блюда, которую я могла бы еще попробовать, или способы, как бы сделать мои любимые блюда более калорийными. В основном ее предложения включали масло, сметану, сахар и все варианты жаренного. Хорошо, что мне все это и без того нравилось. Ха, как-то я настроилась поесть чипсов, а они как раз закончились, и я выдула пол-литра сметаны зараз! Но некоторые ее предложения - это уже чересчур... Я категорически отказалась есть свиной жир - чистый жир, для поджарки. Фу! Объяснила, что от этого я не поправлюсь, потому что такого мне попросту не переварить. Анжела согласилась, что я ем куда больше чего-то, когда это что-то мне нравится, и отказалась от этой мысли... до следующего раза. Теперь вот сало.
- Фу. Опять ты об этом. - Я покосилась в ее сторону. - Что ты это там читаешь?
- Ничего. - Она быстро сунула книгу в сумку, но в конце концов, я, может, не слишком быстро передвигаюсь, зато глаза и мозги у меня прекрасно работают.
- "Для поправки здоровья"? Только не говори, что они рекомендуют сало!
- Э...
И тут все сошлось. Как она загорелась сделать меня толстой, как запихивала в меня все эти калории, как запрещала мне какую-либо активность... Меня аж мороз пробрал.
- Анжела, ты совсем съехала с катушек на моем потолстении. И все потому, что я делаю то, что... ну, то, что любой назвал бы совершенно неправильным.
- Деб...
- Ради чего тебе все это? Дело ведь не в толщине как таковой. И я знаю, что ты не "розовая". В чем тут фишка для тебя? В том, как люди на меня реагируют и какие ремарки отпускают? Или дело в здоровье? Ты ищещь что угодно, лишь бы оно было еще более нездоровым?
- Нет!.. да... Ох, Деб, прости меня!
Я так и застыла. Поверить не могу... я-то думала, что она моя подруга.
- Тут... тут все вместе. - Она всхлипнула... и залилась слезами. - Ты ломаешь все существующие порядки. Правила, по которым живут все прочие. Как следует выглядеть, как поддерживать форму, как правильно питаться... Большая часть людей по крайней мере пытаются так жить, а те, кто все же нарушает какие-то правила, знают, что поступают дурно, и хотели бы иметь возможность жить лучше. И еще есть люди, по-настоящему озабоченные тем, что надо жить правильно, и следуют абсолютно всем. Как я... Я же ничем не лучше Брэда! И... и есть еще ты.
Ты единственная из всех, кого я знаю, кто по-настоящему свободен! Ты... ты же совершеннейшая гедонистка и прекрасно это знаешь. Ты живешь ради чистого удовольствия от того, чем занимаешься, и плевать на последствия, так ведь? А я? А я толкаю тебя все дальше и дальше, желая узнать, как глубоко в преисподнюю ты заберешься! И что же? Ты ни разу не сказала "нет" там, где замешаны здоровье, популярность, внешний вид... ты только тогда говоришь "нет", когда тебе это невкусно!
Ну, пожалуй, все это правда. Я в общем где-то так сама и чувствовала, разве что не игнорировала опасность, и не притворялась, будто ее нет; я учитывала ее, затем шла дальше и все равно делала то, что хотела.
- Все в порядке, Анжела. Ты-то от этого хуже не стала.
Я-то думала ее подбодрить, но она лишь зарыдала еще громче, закрыв лицо руками и повторяя "Прости, прости!.."
- Да в чем дело-то?
- Это не все... Я... я... пару лет назад я поняла, что меня по-настоящему возбуждает, когда люди делают нечто саморазрушительное. Ничего с собой не могу поделать... с меня просто крышу рвет, когда я вижу, как люди делают... что-то, что им же во вред. Например... Когда Брэд как-то не поладил с тренером, я попыталась уговорить его бросить футбол... а однажды попыталась соблазнить Роджера просто ради того, чтобы ухудшить его успеваемость. - Она рыдала в три ручья. - А ведь вы мои лучшие друзья!
Анжела шумно высморкалась.
- А ты - особенно. Мне и раньше доставляло удовольствие наблюдать за тем, как ты столько ешь... и ведь словно не замечаешь, насколько толстой становишься. Я забрасывала наживку, и ты всегда ее заглатывала. Я покупала батончик, и ты тоже; потом я съедала крохотный ломтик, а ты приканчивала оба.
Мда уж. Неудивительно, что я так поправилась за тот год, даже не прилагая усилий!
- А когда ты придумала вот это вот... да я же больше ни о чем и думать не могла. Всякий раз, когда я заставляла тебя больше есть или меньше двигаться, я чувствовала себя такой виноватой! - Она покачала головой. - Поверь, я совсем не хочу, чтобы ты заболела, чтобы тебе стало плохо... чтобы что-то с тобой случилось. Но когда я вижу, что ты с собой делаешь - меня это просто восхищает! Я все время об этом думаю. Это ведь очень нехорошо - творить такое с кем-то, кого я по-настоящему... люблю. Да! Деб, ты лучшая подруга, какая у меня когда-либо была... и теперь ты знаешь, чего стоит моя дружба. Ты, наверное, возненавидишь меня.
Всхлипывания прекратились, Анжела молча сидела и ждала, что я скажу. Я тоже молчала и размышляла.
- Нет, я не возненавижу тебя, - медленно проговорила я. - И в тебе нет ничего столь уж нехорошего.
Она посмотрела на меня - неуверенно, но с надеждой.
- Вчера вечером на полуночный перекус я съела мясную пиццу с двойным сыром. Ее заказывала я, не ты. А эти батончики... ты ведь не зажимала мне нос и не запихивала их в глотку. И уж конечно, ты не привязывала меня к дивану, чтобы я меньше двигалась! Все, что я сделала, было ровно тем, чего я хотела. Помнишь, ты сказала, что я свободна? Что ж, это значит, что из-за тебя я не поправилась и на грамм. Все это была я и мое решение.
- Но как же быть с тем, как я вела себя с Роджером? И с Брэдом?
Я рассмеялась.
- Сама сказала, ничего у тебя с ними не вышло! Анжела, ты никому не хочешь причинять вреда. Ты просто любишь наблюдать за теми, кто живет полной жизнью. - Я помолчала. - Если честно, пару раз ты и сама вроде подумывала, не присоединиться ли ко мне.
- Это было бы так легко, Деб, - вздохнула Анжела. - До сих пор с собой борюсь. Я должна бороться как проклятая, иначе сдамся.
- Ну так и сдайся... это же приятно!
- Я боюсь. Дело не в весе. Тут все вместе. Я последнюю пару лет балансирую на ниточке: шаг в сторону, и я свалюсь. Начну набирать вес - стану как ты. Начну худеть - стану анорексичкой. Позволю оценкам чуть ухудшиться - уйду вразнос и стану двоечницей. Мрак... Я чувствую, что ДОЛЖНА оставаться идеальной и хранить равновесие, иначе просто скажу: "А смысл?.. И так все пошло прахом... проще сдаться". Позволить парню чуть больше, и я совсем на панель выйду... помнишь, когда я думала, что беременна. А ты... ты тогда удержала меня. - Она схватила меня за руку. - Спасибо тебе! Вот поэтому-то мне и дурно при мысли о том, как я с тобой поступаю.
Она слабо улыбнулась.
- Ну и странная же ты, Анжела.
У нее стал такой обиженный вид, что я почти расхохоталась, но она обиделась бы еще больше.
- И Роджер странный. И Брэд. А я - самая странная из всех вас. Но нормальные люди такие зануды!
Вот тут я расхохоталась, и она присоединилась ко мне.
- Так ты не возражаешь?
- Ты же не запихиваешь еду мне в глотку, Анжела. И в любом случае, я думаю, что способна преодолеть все это и не разрушить свою жизнь. - Я объяснила ей то, что обговаривала с отцом, и как он намерен помочь мне и присматривать за мной. - Извини, если испортила тебе наслаждение.
Впервые за все время она улыбнулась по-настоящему.
- Ты что, смеешься? Это же как танцевать на краю утеса и повторять: я не упаду, я не упаду, я избранная... а край все ближе и ближе... саморазрушение - это же так круто! - Глаза ее вспыхнули, но потом она вновь стала серьезной. - Я надеюсь, ты права, Деб. Правда надеюсь.
- Я тоже, - кивнула я. - Думаю, вместе и узнаем.
Анжела кивнула.
- Но так трудно не восхищаться.
- Знаю, поверь. Да, и... насчет Роджера...
- Да он на меня и не посмотрел бы, и я теперь знаю, почему... он уже был влюблен в тебя. И это задолго до того, как ты стала поправляться!

Время шло, я ела все больше и больше и весила уже более 180 кило. Папа и Джерри все чаще виделись друг с другом, и не просто встречались, а раскатывали по городу в кабриолете. Папа немало времени провел в Эквадоре из-за нового проекта, и я знала, что они часто улетали туда вместе. Жизнь вошла в весьма уютную колею.
А я была занята одним из любимых дел: едой. Еще приятнее было то, что меня кормили. Ням-ням. Я разлеглась на большом диване у себя в новой гостиной; Роджер сидел справа от меня и скармливал мне торт - целый торт, если вам интересно, хотя на сей раз не с пальцев. Зато слева расположилась Анжела с коробкой двойного шоколадного мороженого. Они кормили меня по очереди, ложка за ложкой, а я лежала, наслаждаясь едой и пребыванием в центре внимания... как всегда. Впрочем, я уже чувствовала, что перебрала, и, прожевав, добавила к вяло текущей беседе свою реплику:
- Сейчас я вас раскажу о Люсинде Ханфорт.
- Это кто такая?
- Вроде звезды в чатах толстушек, по крайней мере там, где серьезно говорят о наботе веса. Она утверждала, что поглощает совершенно невероятные порции: две больших пиццы, или десять гамбургеров... Как-то она сказала, что в один присест уничтожила полтора кило шоколада, а в другой раз... - Я поймала скрещенные на мне взгляды Роджера и Анжелы. - Да знаю, я тоже теперь почти столько же ем... но когда услышала впервые, меня это просто поразило! Понимаете, все думали, что это обман, но она выложила несколько фоток... и она весила где-то 380 кило.
- Ого! - прошептала Анжела.
- Она весит 380 кило? - переспросил Роджер.
- Нет... Столько она весила на фотках, а это было пару лет назад. Она сказала, что встретила парня, который раскармливает ее, и с тех пор изрядно поправилась.
- Да, у тебя серьезная соперница, - заметила Анжела. - А сколько она сейчас весит?
- Неизвестно. Она сказала, что не может ходить, и в любом случае не знает, где бы взять весы, которые бы ее выдержали.
- Не может ходить... - выдохнула Анжела.
- Они планировали свадьбу, и она беспокоилась, как же переедет в новый дом...
- Не может ходить... - повторила Анжела.
Странная девушка... впрочем, я ей это уже сказала. Я сьела еще ложку мороженого, после чего жалобы со стороны желудка стало еще труднее не замечать.
- Народ, я, пожалуй, не смогу это доесть.
- У... - отозвался Роджер, чувствуя мое разочарование. - Давай, ты справишься!
- Никак... Больше не лезет.
- Но для тебя это не так чтобы много, - удивилась Анжела.
- Да, но я умяла еще целый торт и большую миску картофельного салата еще до вашего прихода.
Роджер кивнул, но разумеется, Анжела спросила:
- Ну, может, еще чуточку?
- Попытаюсь, - согласилась я, - но вам придется помассировать мне живот.
Что ж, они были только счастливы, правда, оба хотели помассировать именно нижнюю часть, где мои новонабранные жиры вздымались на манер большого мяча. Желудок вообще-то находится повыше, прямо под грудной клеткой... но мне было в общем-то все равно, да и им тоже. Они продолжали кормить меня, и я как-то ухитрилась прикончить все, как всегда! Забавно, но так и бывает.
- Мои поздравления, - произнес Роджер.
- Угу.
- Только не останавливайтесь, у меня еще обед впереди.
И пока они разминали мой мягкий жир, Анжела потянулась через мой живот к пустой коробке из-под торта и соскребла толику смазавшегося крема.
- Ты это чего? - спросила я.
Она слизнула крем с пальцев и усмехнулась.
- Мне нравится смотреть, как ты все это съедаешь, а потом я пробую самую-самую толику, просто чтобы продемонстрировать себе, чего лишилась. Наверное, мне нравится издеваться над собой.
Хммм. Уж не знаю, шутит она или как. Но как я и сказала, Анжела девушка странная.

Извините, что уже год ничего не писала. Слишком увлеклась едой! Ну, в общем, чего и следовало ожидать, когда особо интересных событий нет.
В общем, на следующей неделе после выпускных экзаменов наша маленькая компания, как и все остальные, направилась на пляж подвести итоги. Солнце, веселье, вечеринки... и прочие забавы. Итак, что нужно девушке для похода на пляж? Бикини! У меня имелась парочка костюмов для домашнего бассейна, но все они были тесны; с прошлого лета я чуток поправилась. Килограммов на сорок. Плюс я хотела кое-что особенное.
Ну, кончено, любой купальник на меня - дело особенное! Во мне теперь было 239 неимоверно мягких килограммов, я сама поражалась, какой же стала большой. Я неимоверно гордилась собственным телом, в конце концов, я можно сказать сама его целенаправленно создала, килограмм за килограммоа. И мне нужен был идеальный костюм, чтобы это тело продемонстрировать, так что я заказала с дюжину... да-да, богатство не так уж важно само по себе, но иногда оно предоставляет приятные возможности! Заказала, само собой, в Сети, где ж еще отыщешь одежку для сногсшибательной крошки моих габаритов?
Сперва я была разочарована: хотя я выбирала самые откровенные костюмы, ткани в них хватало, чтобы сшить Анжеде свадебное платье! Я хотела что-то вроде того бикини на тесемках, которое носила она, два крошечных треугольника наверху, прикрыть соски, и чуть больший - внизу, только-только чтобы хозяйку не посадили. Я даже попробовала взять костюм нормального размера (одолжила у Анжелы) и просто удлиннить тесемки. Черта с два. Во-первых, я пополнела буквально во всех местах, включая соски: их стало невозможно спрятать! Я проверила: соски у меня в диаметре вдвое больше, чем у Анжелы; маленький бугорок, собственно сосок, почти такой же, но вот темный кружок намного больше (да, мы сравнили... и да, у Анжелы крышу снесло. Я, конечно, получила удовольствие, но предпочла бы, чтобы проверял Роджер. Кстати, его соски тоже меньше моих!). Возможно, я бы и смогла слегка увеличить эти самые треугольнички, но была еще одна проблема. Груди у меня при ходьбе так подпрыгивали, что подвязывай тесемки, не подвязывай - они вываливались из лифчика через две секунды. Я горжусь своим телом, но это уже чересчур, и никакого эксгибиционизма на публике не допущу. По особому расписанию возможен частный показ, если вас зовут Роджер.
Это что касается верха. С нижней частью было не лучше. Живот у меня отвисал так, что сам по себе был неплохим фиговым листиком, и передней части костюма просто не было видно! Выглядело это как две ниточки, которые выныривают у меня из-под живота и опоясывают зад, все остальное - скрыто в жирах! Надень я такое на публике, у меня точно были бы неприятности с законом. Я некоторое время развлекалась, представляя, как бы объясняла проблему молодому и симпатичному полицейскому: "Если вы приподнимете мой живот, то увидите, что под ним ЕСТЬ костюм...", но все же решила остановиться на одном из заказанных бикини.
Как только я оставила мысль натянуть микро-бикини на свое макси-тело, оказалось, что остальные костюмы отменно сидят: кожи на мне они открывали больше, чем на двух любых женщинах. Подумав, я округлила это до трех и как следует оглядела себя в зеркало. Ух ты! Живот у меня походил на громадный шар жира, свисавший на ляжки ниже середины. Невероятной толщины ноги, с большими складками до середины бедер; еще несколько складок на коленях, плюс масса ямочек и складочек. Икры - одна сплошная складка вокруг всей ноги. Руки как диванные подушки, со складками на локтях; груди - огромные и мягкие, широко раскинутые, свисающие по обе стороны грудной клетки. На спине много милых складок содрогающегося жира, и разумеется, ягодицы, напоминающие два баскетбольных мяча, только куда больше и мягче. Я прошлась по комнате туда-сюда, просто чтобы полюбоваться, как все это сотрясается и колышется. Я бы весь день так смотрела, но через несколько минут подобных упражнений утомилась; боюсь, за последние месяцы совсем утратила форму. В любом случае пора было подкрепиться. Как-то оно всегда пора.
Чтоб я когда-либо прежде так привлекала внимание на пляже, как сейчас! Мы сняли кабинку прямо у воды, все прочие варианты стали бы слишком далеки для меня. Когда я впервые вперевалочку вышла на песок, все и каждый в радиусе километра уставились на меня... ну, по крайней мере, так мне казалось. Да, конечно, были и такие, кто перешептывались и хихикали (обычно - девчонки), а некоторые вовсе отворачивались, но кое-кто смотрел довольно долго и очень внимательно. Например, несколько девушек, как пухленьких, так и довольно толстых (где-то в пол-меня), тех, кто обычно носит лазоревые закрытые купальники с юбочками; они, кивнув, закусывали губки, и я точно знала, о чем они думают: "если уж она может..."
А все мужское население, от подростков до старперов, пялилось на Анжелу. Обычное дело, мы уже привыкли. На сей раз, впрочем, мы заметили и нескольких парней, которые точно так же смотрели на меня! Я велела Роджеру понаблюдать и показать их мне, а потом улыбнулась каждому - широкой и толстой улыбкой Деб. Некоторые смущенно отвернулись, но кое-кто тут же ухмыльнулся в ответ, и я поняла: если вдруг Роджер спрыгнет с поезда, одиночество мое продлится не слишком долго.
Еда? При каждом ресторанчике был "шведский стол" с морепродуктами, почти все - в жареном виде. Иногда я часами сидела там и ела; Роджер и Анжела тащили мне тарелки - это было их работой, а моя работа была - сидеть и есть! Смею заверить, мы прекрасно справились.
Вечеринки? Я носила такие короткие платья, что волновалась, как бы мой живот не свесился ниже подола. Все медленные танцы, само собой, были наши, Роджер крепко-крепко обнимал меня, а моя мягкая плоть таяла, чтобы еще плотнее прильнуть ко всем выступам его стройного тела. Иногда, впрочем, я решалась выйти и на быстрый танец - чтобы он полюбовался, как колышутся мои телеса.
А ночью? Ну, сами понимаете, мы заказали две комнаты, Анжела занимала соседнюю - и в одиночестве не сидела. Либо выходила поразвлечься, либо оставалась развлекаться - когда мы с Роджером возвращались к себе. Мы частенько слышали посреди ночи разговоры и музыку, так что, наверное, она находила себе занятие. Мы - тоже, и это было прекрасно!

Стояла середина лета, Роджер и Анжела готовились к колледжу, а я начинала понимать, какой же останусь одинокой, когда они уедут. Мне тоже будет не хватать колледжа - ведь в школе мне нравилось.
Тут появилась Анжела с важными новостями.
- Деб, ты видела новости на сайте Люсинды Ханфорт?
- Каком еще сайте?
- Как, ты не знаешь? Пошли!
Мы обступили компьютер и вошли в сеть. Через секунду появился заголовок титульной страницы:

Из Книги рекордов Гиннеса: "Люсинда Ханфорт - самая тяжелая женщина на свете! 629 килограммов!"

Да, это она; и совершенно невероятных габаритов! Ну да, я и сама огромная, но она - совершенно из другой категории. Сайт, само собой, был сделан хвастовства ради, и там имелась масса фото. Вся в смятении, я открывала миниатюрки в полный размер. Вот Люсинда сидит на краю кровати, и ее бедра превосходят размах ее рук. Вот Люсинда развалилась на кровати, ее громадный живот лежит на простыне между раздвинутыми ногами, полностью заполняя все пространство выше колен. Да, я помнила, что Люсинда невысокого роста, 153 или около того, но все же! А вот еще одно фото в сидячем положении, сбоку, и живот свисает между ног. До самого пола! Ее живот лежал на полу!
- Это... невероятно. Как она смогла стать такой большой? Как ее живот так растянулся?
- Хм? - Анжела взглянула через мое плечо. - А... ты еще на нее стоя глянь.
Я открыла следующее фото. Вот и она... Она держалась за спинку кровати, чтобы удержать равновесие, и было очевидно, что ходить Люсинда не может; даже когда она стояла, живот у нее свешивался до самого пола.
- Прочти комментарий, - указала Анжела.
"Однажды я заметила, что когда хожу, мой живот, колыхаясь из стороны в сторону, задевает пол, и это стало эротической вехой. Я поняла, что просто должна растолстеть настолько, чтобы живот плотно лежал на полу."
Еще один комментарий был "Как мы все это снимали". По ссылке открылся такой текст: "Чтобы снять меня в положении "стоя", потребовались шестеро. Муж с камерой, я сама, разумеется, плюс еще четверо мужчин, которые помогли поднять меня с постели и зафиксировать в нужной позиции. Я уже два года не вставала с постели, мышц не осталось... да и я сама настолько поправилась. Я очень боялась, что упаду... но я так горжусь своим животом, что просто должна была показать его вот так вот для записи в Гиннесе".
Я открывала фото за фото. Вот Люсинда на четвереньках, гигантский живот и груди широко раскинуты по обе стороны.
А потом нашла вот это:
"Я знаю: то, что я сделала - кажется бредом, причем опасным. Так и есть. Но я не намерена останавливаться. Я собираюсь поправляться все дальше и дальше, и плевать на последствия. Я не собираюсь это прекращать. Сейчас я - меньше, чем когда-либо буду. Можете называть это безумием, спорить не стану. Могу лишь сказать, что мне это безумие подходит. Не вините во всем моего мужа - он не заставлял меня так поступать, напротив, убеждал оставить эту мысль и не хотел помогать. Я на коленях вымолила у него согласие. Извините, что так надолго исчезла со связи, мои виртуальные друзья, но я ждала официального сообщения. Теперь говорю: на той неделе Гиннесс объявил, что включает меня в следующее издание как "Самую тяжелую женщину на свете", с двумя фото. И если вы полагаете, что сейчас я толстая, погодите - то ли еще будет!"
- Но как она до такого дошла? Как она настолько растолстела?
- Читай дальше. Вот тут.
Наконец я нашла нужную страницу. Муж Люсинды был врачом. Он колол ей инсулин, чтобы клетки быстрее усваивали сахар, давал ей какие-то диетические добавки, чтобы жир перерабатывался эффективнее... даже сделал что-то с ее щитовидкой, чтобы замедлить обмен веществ. Таким образом все, что она ела, откладывалось жиром. Я сказала "ела"? Помимо гигантских трапез, Люсинда использовала капельницу с глюкозой, своего рода внутривенное питание. Муж слабо протестовал, но, как писала Люсинда, "не смог с собой совладать... Он врач, но ему нравится раскармливать, и его жутко возбуждало, что я поправляюсь. Сперва он отказывался помогать и повторял, что я сошла с ума, но потом я принялась за дело. Я знаю, что он без ума от меня, и в итоге сдастся и предоставит мне то, чего я хочу..."
О да. Люсинда действительно взялась за дело! Я за два года поправилась на сто килограммов с хвостиком, но она за два с половиной набрала без малого двести! Мне смутно помнилось, что гиннесовский рекорд набора веса был что-то около 160 за год, так что, наверное, это теоретически возможно...
Я просмотрела весь сайт; Анжела уже его видела. Наконец я отвернулась и проговорила:
- Я так не могу.
- Как - так?
- Так, как она. С Люсиндой я соревноваться не стану... то, что она делает - безумие. Я не собираюсь ни садиться на лекарства, ни ставить капельницу, ни чего-то в этом роде. Понимаете... я делала все это, потому что мне это нравилась. Нет, народ, если мировой рекорд достигается таким способом - я схожу с дистанции.
Анжела похлопала меня по плечу.
- Знаешь, из моих уст это звучит странно, однако я рада. Но что ты собираешься делать дальше?
- Плюхнуться в бассейн и подождать Роджера.
- Нет, я про это вот. - Она ласково погладила мое пузо, следствие всего моего глупого предприятия.
- А. Да, ты права... Что-то сделать нужно. - Я ухмыльнулась. - Например, съесть мороженого, прямо там в бассейне. Я проголодалась!
Я не без труда встала, сцапала купальник и вперевалку направилась в гардеробную.
- То есть ты не собираешься сгонять вес, садиться на диету?
- Шутишь? Зачем? Я люблю покушать и мне нравится быть толстой, и Роджер любит меня именно такой... зачем же мне меняться? Слушай, прихвати мне там на кухне пару коробок мороженого, добро? Ну и себе возьми что-нибудь, если хочешь.

Мы все теперь в колледже. Раз уж с мировыми рекордами покончено, я решила поступить в университет вместе с Роджером и Анжелой. Я думала, будут сложности - заявку-то я подала существенно позже обычного, - но у меня прекрасный аттестат и богатый папа, многообещающее сочетание. Мы с Роджером сняли квартирку, и я по-прежнему объедаюсь до отвала... пожалуй, как и прежде, и Роджеру это все так же нравится. Весь дом тянет на себе он, и по-прежнему обожает меня кормить. Я чуть-чуть улучшила форму и самостоятельно хожу через весь университет, лишь раз-другой останавливаясь по пути передохнуть. И конечно, я ничуть не похудела, даже и не надейтесь! Пожалуй, я продолжаю набирать вес, просто медленнее. Мы больше не следим за этим, просто наслаждаемся процессом.
С Анжелой теперь мы видимся реже. Нет, мы остались добрыми друзьями, но у нее теперь свой парень. Атлет - вернее, бывший атлет, нападающий, которого уволили из футбольной команды за излишний вес. Нет, я знаю, о чем вы подумали - это до встречи с Анжелой. В общем, все его могучие мышцы теперь изрядно размякли, и к ним добавилось брюшко, нависающее над поясом. Само собой, с моим не сравнить, но дайте Анжеле немного времени. Она все время с ним и постоянно говорит что-то вроде "Даже ты столько не сможешь съесть... или сможешь?", на что этот большой охломон отвечает "Погоди, увидишь!". Впрочем, может, он и не такой дурак, он пообещал, что будет есть втрое больше, чем она... и у Анжелы уже появился небольшой животик... а я видела, как он на меня посматривает. Хммм.
Ах да: Джерри и папа по-прежнему вместе, и кажется, навсегда. Дату свадьбы еще не назначили, но все впереди. Ура!
Как я уже сказала, я поправилась, но со всей этой учебой я довольно-таки загружена и не могу постоянно есть... и на занятия хожу пешком, так что какая-никакая, но физическая активность. Вот закончу университет, изберу какую-нибудь сидячую работу... а если и растолстею, так что? Роджер намекал насчет брака - ничего окончательного, но сказал, что хочет всегда быть со мной; очень приятное замечание. Я знаю, что при нем голодать не стану никогда. А дальше что? Ну, я понимаю, что поправляться постоянно не смогу. Я уже и сейчас, хотя и набрала пару килограммов, явно сбавляю темп. Вероятно, недалек порог, когда я буду есть как сейчас - и оставаться все в тех же габаритах. А может быть, однажды мне придется сесть на диету... но это будет не сейчас. Через год-два? Ну уж нет! Лет через двадцать-тридцать? Может быть. Посмотрим.